Человек огромного таланта и удивительной скромности, ветеран Великой Отечественной войны, народный художник СССР Николай Николаевич Жуков родился в 1908 году Москве. Но вся Липецкая область считает его «своим», ведь детские годы будущего художника прошли в Ельце, куда семья Жуковых переехала в 1916 году.

Его отец был юристом, адвокатом. Но корни Жукова — это Нижегородское, волжское купечество. Купцами были дед и прадед художника. Образованные люди с прогрессивными взглядами.

Прадед Жукова, Иван Александрович Жуков, выпускал в Рыбинске газету; дед Жукова, Николай Иванович Жуков, был награжден медалью за успехи в развитии промышленности и народного хозяйства. Он настаивал, чтобы его сын учился. Поэтому отец художника, Николай Иванович, окончил юридические факультеты Петербургского и Берлинского университетов.

Родители мечтали о карьере военного для сына, но не мешали его увлечениям. А сын не расставался с карандашом. Рисовал буквально всё, что попадалось на глаза, копировал с открыток и репродукций работы известных художников. Поняв, насколько велико стремление мальчишки, отец Коли постоянно покупал репродукции картин, плакаты, открытки. Можно сказать, это были первые заочные уроки рисования Николая Николаевича.

Жизнь Жукова в Ельце совпала с революционными событиями. 10-летний Коля Жуков рисовал на плотной бумаге игральные карты, и его мать относила их на рынок, чтобы поменять их на хлеб и молоко. Уже в эти годы его все знали в школе как прекрасного копировальщика — он мог перерисовать портрет с любой иллюстрации.

Начальное художественное образование Николай получил в Нижегородском художественно-промышленном техникуме. А в 1928 году стал студентом Саратовского художественного училища. Затем была служба в армии, переезд в Москву ― и начало самостоятельного творческого пути.

Молодой художник сотрудничает с книжными издательствами и периодическими изданиями, оформляет плакаты и обложки журналов. Мало кто знает, но известная каждому курильщику упаковка папирос «Казбек» -  это первая работа Николая Николаевича.

В 1935 году к художнику пришла настоящая слава. В Лондоне проходил конкурс на лучший рекламный плакат «Интуриста». Конкурс был анонимным, до награждения никто не знал имена авторов и страну их проживания. Жуков отправил пять своих работ. И когда члены жюри стали вскрывать конверты, оказалось, что четыре работы победителя принадлежат одному и тому же человеку!.

Из дневника Николая Николаевича Жукова:

«За пять дней до начала войны, 17 июня, я получил извещение из военкомата явиться для прохождения учебного сбора. 18 июня был мой последний цивильный вечер, а утром 19-го холодный металл стригущей машинки смахнул мои кудри в общую кучу. Очень не хотелось прерывать работу даже на срок учебного сбора. Кудри вырастут и будут ещё лучше, а время жаль... .

..Поезд с солдатами отходил от перрона. Нервно плывёт толпа провожающих. Среди вех, торопливо взмахивая руками, бегут родные, устремив на меня влажные от слёз глаза. Я подумал тогда, как можно выразительно создать эту картину, мутно видимую, как бы через покров слёз. Ехали мы на учебный сбор в город Молодечно.

Объявление войны застало в Великих Луках. Потрясение было невероятным. Даже мирные строительные брёвна, сложенные на платформах встречных поездов, воспринимались как дула орудий...»

Первые месяцы войны Жуков провёл в Белоруссии, его назначили писарем при штабе. Но это занятие было вовсе не для Николая Николаевича. И в конце августа 1941-го года он добился назначения на должность фронтового художника 29-й армии Калинского фронта. Газета этого фронта называлась «На разгром врага». Одновременно он работал военным корреспондентом газеты «Правда». Правда, как корреспондент, Николай Николаевич вёл себя очень сдержанно, даже стеснительно. Он встречался с воевавшими солдатами, расспрашивал их о чувствах, а потом сразу же садился рисовать то, что увидел. При этом создавалось впечатление, что у Жукова нет черновой работы ― всё сразу делалось набело, но при этом очень точно. За это его прозвали мастером молниеносного рисунка.

Работа кипела. Только в первые несколько месяцев из-под карандаша Жукова вышло более ста рисунков. Надо сказать, Николаю Николаевичу редко удавалось творить в одиночестве. Как правило, за спиной стояли товарищи и с интересом наблюдали за творчеством. Жукову это не очень-то нравилось, но он был человеком чрезвычайно терпеливым и уважительным. 

Ещё на войне началась дружба Жукова и Бориса Полевого, и продолжалась она всю их дальнейшую жизнь. Знаменитую «Повесть о настоящем человеке» иллюстрировали 19 человек.

Но работы Николая Николаевича признаны лучшими (за это он получил вторую Сталинскую премию, а первую ему присудили в 1943 году за серию рисунков о войне).

Кстати, в архиве художника есть и портрет Полевого, сделанный на Нюрнбергском процессе.

Здесь нельзя не упомянуть знаменитый плакат мастера «Отстоим Москву!» (в соавторстве с В.С. Климашиным). Художники нарисовали его всего-то за одну ночь октября 1941 года. Утром отнесли в издательство ― и очень скоро плакат уже был расклеен на улицах многих городов.

Другой не менее известный плакат Жукова - «Немецкий танк здесь не пройдёт!» (1943 год).

Известный режиссёр Леонид Быков однажды признался, что, играя в фильме «Аты-баты» последние минуты жизни своего героя Семёна, он представлял именно этот плакат ― так выразительна была сила художника.

К сожалению, значительная часть работ Николая Николаевича не сохранилась в оригинале: чтобы напечатать плакаты в газете, их сначала разрезали на четыре части, каждую отдельно фотографировали, а уже потом создавали макет будущей газетной полосы. Но даже и в таком виде работы поражали своей точностью. И это не удивительно: ведь художник не боялся никакого пекла, словно был уверен, что пули и снаряды пролетят мимо него...

Из дневника Жукова:  «Однажды, в холодный снежно-вихревой день, когда небо и земля образуют одну общую белую тьму, когда никто не мог ожидать налёта авиации, какой-то дикий фашистский бомбовоз обрушился на деревню Двойня, где в то время располагалась наша редакция. Произошло это часов в 12 дня. Печатался очередной номер газеты, и каждый занимался своим делом. Неожиданно сразу над крышей дома раздался гул. Самолёт летел очень низко, так как видимость была слабой. Внезапный грохот создал впечатление, что самолёт задел трубу нашей избы... И вслед за этим мы услышали взрыв бомбы. Почти прямым попаданием она угодила в дом наискосок о нас. Убиты были двое детей, хозяйка-мать, сотрудники редакции и шофёр.

На фоне метели с улицы был виден разрушенный дом. Как в кривой бревенчатой раме, в уцелевшей тремя стенами комнате стоял стол, на нём горячий самовар, упавшая на лавку икона. Повсюду виднелись какие-то вещи, придавленные брёвнами и досками. Тёплое, живое дыхание комнаты с самоваром запомнилось навсегда.

Долго и упорно ломами копали могилу. Земля мёрзлая, поддавалась туго. Похоронили недалеко от деревни. Минута молчания, холодный ветер трепал волосы, слёзы застывали на щеках...»

Мало кто знает, но именно Жуков стал автором октябрятской звёздочки.

Человек, беззаветно любящий детей, он с огромным удовольствием рисовал после войны своих двух сыновей и двух дочерей.

Детская тема стала одной из главных в его послевоенном творчестве.

Это памятник художнику. Он был установлен на улице Мира, в Ельце (Липецкая область) 12 сентября 2008 года. Автором скульптурной композиции стал Александр Таратынов.

Девочка, которую рисует художник, его дочь Арина, а рядом мальчик – Никита Михалков, сын друга художника - Сергея Михалкова.

P.S.После смерти И. В. Сталина Н. Жуков, единственный из художников, был допущен к гробу, чтобы сделать зарисовки.

Все рисунки, за исключением одного, попали в частные коллекции.

Скончался Жуков 24 сентября 1973 года. Умер внезапно, в зените славы, от сердечного приступа...

А город Елец помнит своего земляка. Здесь работает дом-музей Николая Николаевича, где хранятся многие его личные вещи, документы, рисунки.

И сам Жуков хоть и родился в Москве, считал себя елецким. И даже в письме матери, которое он успел отослать прямо с Нюрнбергского процесса, были такие строки: «Мамаша, художники здесь есть. Но наши — Елецкие — самые лучшие»...